Скоморошьи рассказки

Автор: Олег Мелихов © 2005

Бочка Ба-Дуна

(прихвачено по дороге в Нань-Тян)

У старого Ба-Дуна, по прозвищу Ли Эр Сян, что в переводе "Нос цветом, как спелая слива", был любимый бочонок из китайской сливы мэй, с которым он не расставался ни днем, ни ночью, а особенно поутру, когда его глаза, и без того узкие, вообще не открывались после очередного вечера с певичками. Сколько б кувшинов вина не было выпито накануне, старый Ба знал, что на дне бочонка наутро всегда найдется стаканчик «на утро», облегчить муки совести и головной боли. Как это получалось - он и сам не знал. Бывало, когда вино уже заканчивалось, из бочонка выливали последнее и сцеживали до капли, но наутро на дне всегда плескалось ровно на опохмел.

По семейному преданию, бочонок был благословлен самим До Фу, когда тот поутру взалкал после грандиозной попойки с предком старого Ба, и пропили они все вплоть до штанов, и не в чем даже было выйти на улицу, чтоб взять в лавке в кредит кувшинчик. И вот, когда До Фу с предком Ба обнаружили зияющую пустоту кувшинов, отсутствие служанки и жены (их продали в рабство заезжему купцу, чтоб продолжить пьянку), До Фу своим чутким носом обнаружил этот бочонок, закатившийся за кан. В бочонке было два стакана кислого винца, но для пьянчужек оно было сродни амрите. До Фу приложился, крякнул и благословил спасший его бочонок, дабы в нем всегда было "на утро", чтоб утешить страждущего. С тех пор бочонок передавался в семье Ба из рук в руки, из поколения в поколение.

Так вот... в то утро, после ночи со стихами и песнями, Ба приложился к бочонку поправить здоровье. После благословления До Фу в бочонке плескалась не кислая жужка, а доброе сливовое, и Ба повеселел. Он кликнул жен, чтоб прибрались, а сам с бочонком под мышкой вышел на улицу полюбоваться рассветом над горами, дохнуть прохладного воздуху и еще чуть-чуть приложиться к сливовому. Отхлебнув из бочонка, он присел, глянул на радующую глаз каллиграфию - автограф До Фу, и оглянулся в поисках приятного собеседника. Улица была пуста, лишь в ее конце пылил буддийский монах. Пока монах доплелся до дома старого Ба, тот успел еще пару раз отхлебнуть винца и пребывал в самом благостном расположении духа. Старый Ба вежливо поздоровался с монахом, предложил ему присесть и завел беседу о поэтах древности.

Монах был образован и вежлив, цитировал Бо Цзю И и Ли Бо, и показал себя весьма обходительным человеком. В беседе он рассказал Ба, что в свое время, до того как стать монахом, он сдал экзамен на сюцая в Гуаньдуне, но несчастная любовь заставила его уйти в монахи и стать на путь просветления. Постепенно беседа перешла на трактаты древних авторов, Конфуция и Лао Цзы, который в чем то был тезкой старого Ба, так как отличался пристрастием к вину и прозвище имел то же, что и Ба - Ли Эр.

Они поговорили о даоских магах горы Вудан, тибетских школах и Миларепе. Увлекшись беседой, старый Ба вдохновлялся путями просветления, примерами подвижников и монахов. Под пьяную лавочку ему вдруг осозналась суетность собственного бытия, тем более что монах постоянно подливал масла в огонь, рассказывая о духовных подвигах, групповых медитациях монахов и примерах древних наставников. В конце концов старый Ба не выдержал, хлопнул ладонью по колену и, забросив в кусты драгоценный бочонок, попросил монаха отвести его в монастырь, где бы он стал послушником и стал бы на путь избавления от страданий. Монах с удовольствием согласился. Старый Ба крикнул женам, что он ушел в монастырь, завязал в узел пару одежек и пошел вместе с монахом.

Они шли весь день через горы. Старого Ба к обеду стал мучить сушняк, и головная боль вновь напомнила о себе. Монах напоил Ба отваром из трав, потом заварил чаю по-тибетски, с маслом и солью, помассировал шею, и похмелье прошло, как не бывало. Старый Ба, отдохнувши, воспрял духом и к вечеру они дошли до ворот монастыря.

В монастыре монах сдал старого Ба наставнику над послушниками. Наставник отобрал у Ба всю одежду и выдал старое драное тряпье, которое, судя по виду, было старше самого Ба, и провел в хижину с земляным полом, где валялась драная соломенная циновка. Наставник сказал что здесь Ба будет спать, для усмирения плоти и укрощения гордыни. С утра Ба подняли пинком, невыспавшегося и замерзшего, всучили в руки два тяжеленных деревянных ведра и сказали идти к источнику по воду. Источник был у подножия горы и идти до него было почти целое ли. И Ба, голодный и продрогший, с другими послушниками, поплелся под гору. На третьей ходке, когда монастырский чан еще и на треть не наполнился, а ноги уже дрожали и плечи распухли от коромысла, старый Ба не выдержал. Бросив ведра, он сел на камень и заплакал. Вспомнил свой дом, жен, вечера с певичками и самое главное - бочонок из сливы. Обругавши себя глупцом, он закинул ведра, чтоб их не было видно с тропинки, и дал ходу в сторону родного дома.

К вечеру, ободранный и на сбитых ногах, он подошел к своей деревне. Подойдя к дому, Ба услышал оттуда пение и смех и весьма тому удивился. Но первым делом он полез в кусты за бочонком. Нашедши бочонок, он его встряхнул, и удивился еще больше, не услышав привычного бульканья. Бочонок, весь день и всю ночь провалявшись в траве, весьма намок и автограф До Фу размылся. Когда Ба это увидел, он возопил, как тысяча демонов, и стал биться головой о бочонок, проклиная монаха. Он поносил всех буддистов, дацаны и кельи, Будду Амиду и Шакья-Муни, Боддидхарму и всех боддитсатв и себя, полоумного, забросившего столь ценную реликвию в кусты.

Опомнился он, когда его окликнули из паланкина, ехавшего мимо. Старый Ба, стеная и плача, подошел к паланкину. Шторка паланкина откинулась, и Ба увидел богато одетую даму, которая его спросила, отчего он так убивается, так как ей стала любопытна картина человека, скачущего с бочонком. Ба рассказал ей всю историю бочонка, и как он возжаждал просветления, и как закинул его в кусты. Дама посмеялась, но сказала, что она как раз направляется в тот монастырь, так как у нее есть дела к настоятелю, и будет ехать обратно через пару дней, и постарается Ба помочь с его горем. За сим паланкин тронулся дальше. Ба прижав бочонок к груди, двинулся в дом выяснять, что же там происходит.

А дома дым стоял коромыслом... Женушки Ба, пьяные, как уличные девки самого наиподлого сословия, ублажали молодых студентов, угощая их, танцуя и играя на цитре, и дело шло к «мандариновым уткам, играющим в камышах». Ба заорал на них дурным голосом и велел студентам выметаться к свиньям, на которых они похожи. Пьяные студенты спросили у жен, что это за мужлан тут орет. Женушки, навеселе, сказали, что не знают этого человека, так как их муж, - старый осел, - не далее как вчера ушел в монастырь. Студенты подхватились и дали старому Ба таких тумаков, что у того потемнело в глазах, выпинали на улицу и столкнули в придорожную канаву.

Старый Ба, немного отлежавшись, понял, что звезда его удачи еще не взошла, и на карачках пополз в собственный сарай за домом, где зарылся в солому и, обнявши бочонок, заснул. Поутру он поел из припасов в сарае и показываться на улицу не стал, так как пьянка в доме продолжалась и новых тумаков он получать не хотел. Он наблюдал за дорогой, не появится ли паланкин, и в душе клялся больше никогда не умничать с монахами.

Переночевав и вторую ночь в сарае, Ба с утра изготовился, чтоб не пропустить паланкин со знатной дамой. Паланкин появился только к вечеру, когда Ба уже отчаялся. Ба выскочил из сарая и бросился к паланкину, зажав бочонок под мышкой. Дама приветствовала его и предложила сопроводить паланкин до постоялого двора и там поговорить о деле, его беспокоящем. Ба проследовал за дамой на постоялый двор, где она его накормила, а потом поднялся к ней в комнату побеседовать о деле.

Он ей рассказал о дурном поведении своих жен и о бочонке и слезно стал просить ему помочь. Дама, выслушав Ба, улыбнулась. Потом, задумавшись, спросила Ба, что он собирается делать со своими женами. Ба сказал, что выгонит их, как только сможет пообщаться с уездным начальником. Дама спросила, готов ли старый Ба взять ее в жены, если она ему поможет, вне зависимости от обстоятельств связанных с нею. Ба тут же поклялся предками что, женится если она поможет ему вернуть свойства бочонка и имущество. Тогда дама рассказала Ба , что на самом деле она лиса и может ему помочь в этом деле, так как в свое время была дружна с До Фу и предком старого Ба и вместе они провели не одну попойку, и что если Ба будет следовать всем ее указаниям, то их дело несомненно удастся... Даму звали А-Хули, что в переводе Лиса А.

Когда время стало за полночь, лиса приказала Ба взять с собой бочонок, кисть из волчьего хвоста, письменные принадлежности и идти с нею. Они пришли на кладбище. Лиса разрыла могилу и вытащила из нее теменную кость. Эту кость она положила себе на голову и приняла образ самого До Фу. Принявши вид До Фу, она стала призывать его дух, заклиная старой дружбой с предком Ба и с лисой А -Хули.

Поднялся ветер, крикнула ночная птица и дух До Фу снизошел в лису. Первым делом он выругался, дохнул перегаром и спросил, когда принесут вина. Тут лиса поведала о злоключениях старого Ба и, заклиная дружбой, просила До Фу простить неразумного потомка его дружка. До Фу крякнул и велел нести бочонок, куда лиса с вечера налила отличного сливового вина.

До Фу присосался к бочонку, и было слышно как булькает вино, падая в лисью глотку. До Фу икнул и подобревшим голосом велел принести кисть. Старый Ба уже стоял на подхвате со всем готовым. Поэт приложился еще раз к доброму винцу и единым росчерком вывел на бочонке свой автограф с пожеланием. И бочонок , который был высосан до капли, тут же потяжелел. Затем До Фу дал тумака старому Ба-Дуну, чтоб не умничал, и отбыл на небо в общество совершенномудрых.

Пьяная лиса тут же повалилась на землю, когда дух великого поэта ее отпустил. Ба бросился ее поднимать, но лиса схватила его за шею и положила на себя. Стала с ним играть, толкать бедрами, прижимать к себе, пока разгоряченный Ба не взял ее тут же, на кладбище. После чего лиса сказала, что вторую часть дела они закончат утром. Они отправились на постоялый двор и там провели остаток ночи в любовных играх.

А по утру лиса зашла на задний двор, а вышла оттуда уже в образе уездного начальника со стражей. Они пошли к дому Ба. Ба громким голосом стал кричать, чтоб все вышли из дома.

Напуганные студенты выскочили и увидели уездного начальника со стражей, который стал на них кричать и грозиться заточить их в тюрьму за разорение хозяйства почтенного Ба и блуд с его женами. Студенты пали в дорожную пыль и стали вымаливать прощения, на что начальник уезда им сказал, что простит их, если они заплатят компенсацию Ба по 500 лянов. Студенты тут же написали расписки и пятясь удалились. После чего Ба взял крепкую палку, выволок жен на улицу за волосы и охаживал их бамбуковой палкой, пока не устал, потом отослал обеих к родителям с грамотами о разводе и с требованием вернуть деньги свадебного выкупа.

А на следующий день Ба женился на лисе и жил с ней на полученные деньги до самой своей смерти в довольстве, постоянно поминая память До Фу. А сию историю он записал на пергаменте золотыми чернилами на свитке в 6 чжаней и передал своим потомкам вместе с волшебным бочонком. Куда делась потом лиса - никто не знает, но говорят, что потомки старого Ба - Дуна Ли Ер Сяна периодически женились на лисах и всегда имели их благоволение.

Если вам не видно меню и не очень понятно, куда вы попали, то можете зайти не в окно, а в двери...